Уважаемый Владимир Дмитриевич! Я пишу это письмо не от себя, а граждан моего возраста. В этом году 100-й юбилей Русской революции и эхо её до сих пор будоражит наше сознание. Мы, Россия, ещё не успела оправиться после гражданской войны, которая разделила нас на красных и белых, как грянула другая война, Отечественная.
Она сплотила народ в единый кулак на борьбу с этой чумой, народ был заряжен на Победу, и появилась надежда, и вера в счастливое будущее. Победив мощного, бесчеловечного врага, мы с энтузиазмом стали восстанавливать страну. Только в начале 50-х годов ХХ века народ вдоволь наелся. Но кому-то не по-норову было это единство и его снова разделили.
Уже на участников войны, предоставив им льготы, бросив на произвол судьбы семьи погибших, где основная тяжесть лежала на женщинах. Они сами поднимали детей, заботились о престарелых родителях. Маленькими подачками плюнули в их душу, а потом тружеников тыла присоединили к ветеранам труда комфортного времени, совместив с несовместимым. И вот уже в наше время инициированная Геннадием Зюгановым выплаты пособий детям войны, одобренная правительством Мордовии народ очередной раз получил удар в спину.
Чиновники легко подвели черту окончания войны 4 сентября 1945 года. Как легко и просто поставить на бумаге точку. Мордовии повезло. Её землю не топтал фашистский сапог.
Они не знают, что чувствует маленькое существо, которому сапогом подвигают к его ногам горбушку хлеба, как он уже взрослый кричит и вскакивает по ночам, услышав похожий звук самолёта. Вам не пришлось жить в оккупации, к счастью. Я родилась в руинах Сталинграда в 1945 году, город был полностью разрушен. Сохранился один тракторный завод, который изготавливал танки, а вокруг несколько домов и землянки.
Мне трудно изложить свои чувства, когда из соседней землянки выносят мать с детьми умершими от голода. Это был 1947 год. А война то кончилась. Вам трудно представить радость ребёнка нашедшего в руинах дома игрушку, которая отчитывала последние минуты маленькой его жизни.
Вы не можете представить состояние ребятишек ставшие свидетелями этого ужаса. Это не единичные случаи. Уже в 1955 году мне пришлось на Дону быть свидетелем такого кошмара. Подорвались три ребёнка.
Я боялась с матерью ходить на базар, так как вокруг него стоял живой забор из победителей. Видеть человека в маленькой коляске без ног, стоящих на костылях или деревянной ступе с пустыми рукавами вместо рук, а на земле лежащей фуражки — было невыносимо. Вы не видели слёз мужчин, когда им в фуражку клали копейки. Они не имели ничего, — ни жилья, семьи, работы, здоровья, ни пенсий или каких-то выплат и даже уважения общества.
Их обвиняли, что дошли до Сталинграда. Это ваше счастье, что не видели. Вы получили «лицензию» на право поставить точку по окончанию войны, не задумываясь. На фоне золотых парашютов, и унитазов, дворцов и пароходов я считаю это самый необдуманный поступок разделять уже давно разделённый народ.
Порой надо просто помолчать и без помпезности, парадов чтить их память. Достаточно «Бессмертного полка», где понесут портрет потомки своего забытого предка, обделённого заботой государства его родня. С уважением. Людмила.
Саранск – 2017 год.» PS» А товарищам коммунистом можно бы было покаяться перед народом, а не заискиваться подачками.