Уважаемый Алексей Геннадьевич! Наши с мужем профессии далеки от медицины, но произошедшее горе, связанное со смертью нашей любимой дочери Меликсетовой Карины, вынудили нас начать её изучение. И причиной тому, прежде всего, справка составленная по результатам внеплановой документальной проверки качества медицинской помощи, оказанной нашей дочери (в соответствии с приказами минздрава ТО от 24. 05.
2017г. №510-осн и; 511-осн) и ответ зам министра здравоохранения ТО №15-05-04-11/7362 от 30. 06. 17г.
Прочтение указанных документов позволило сделать нам вывод, что каждый из врачей что-то делал, но в итоге не то, что бы спасти дочь. А если кто-то чего-то и не делал, то это не повлияло на смерть дочери. Ребёнка нет и никто не виноват. Было сделано и делается всё, чтобы как можно дальше оттянуть время, а имеющиеся просчёты и недочёты исправить, дабы подвести под невиновность врачей.
Обращаясь к Вам надеемся на реальную помощь в установлении истины. И так:
11. 04. 2017г. Наша дочь, Меликсетова Карина, 16.
12. 2014г. Р., получила термический ожог кожи спины, опрокинув на себя чайник с кипятком.
Кипяток попал на спину, задел шею и ножки. Девочка была доставлена в ГУЗ «Веневская ЦРБ», в тот же вечер отправлена в ГУЗ «Тульская детская областная клиническая больница». В момент госпитализации (около 20-00 11. 04.
2017г.) ребенок был в сознании, разговаривал, узнавал родителей. При госпитализации в ГУЗ «ТДОКБ» была визуально осмотрена врачом-хирургом Маленчевым В. Е.
, оставлена в больнице для проведения лечебных манипуляций. Со слов врача-хирурга, диагноз будет установлен при детальном осмотре. Маме Маленчев В. Е.
Запретил доступ в отделение, в которую был направлен маленький двух летний несамостоятельный ребенок, несмотря на настоятельную просьбу. После беседы с врачом, который заверил о положительном исходе, мы вернулись в Венев. В связи с тем, что ребенок госпитализирован без матери, была договоренность с врачом о звонке в отделение в 24-00 для получения полной информации о состоянии девочки и дальнейших действиях. В 00 ч.
15 мин. 12. 04. 2017г.
Мы позвонили в ординаторскую отделения, в котором находилась наша дочь, чтобы узнать о состоянии ребенка, при этом получили информацию:» ожог 2-3 степени, площадь поврежденной поверхности — 25%, смертельной опасности для ребенка нет. Самое серьезное, что может быть — это пересадка кожи». 12. 04.
2017г. В 8-30 был сделан звонок в ГУЗ «ТОКБ», задан вопрос о состоянии ребенка, при этом сотрудник больницы рекомендовал:» перезвонить позже, т. К. Идет пересменок».
После этого, около 9-00, позвонил врач и сообщил страшную информацию – ребенка не удалось спасти. В течение всего дня (12. 04. 2017г.
) мы пытались связаться с сотрудниками отделения ГУЗ» ТДОКБ», чтобы узнать о причине летального исхода и, каждый раз получали ответ:» перезвоните позже». И только, примерно, в 15-00 12. 04. 2017г.
, при очередном звонке, удалось дозвониться до врача, который сообщил:» При проведении противоинтоксикационной терапии развилась почечная недостаточность. На фоне почечной недостаточности развилась сердечно-сосудистая недостаточность. В 4-00 состояние ухудшилось, появилась одышка, в 4-35 подключили к аппарату ИВЛ, в 6-00 произошел летальный исход». О дальнейших необходимых действиях родственников сказали, что сообщат позднее.
Но ни какой информации о дальнейших действиях сотрудники ГУЗ «ТДОКБ» не сообщили – что делать родителям, где искать своего ребенка, к кому обращаться — НИЧЕГО. Естественно мы ждали звонка, хоть каких-либо пояснений! Только 13. 04.
2017г., в результате самостоятельных поисков, стало ясно, что обращаться нужно в Бюро судебно-медицинской экспертизы. От БСМЭ получено заключение: «Термический ожог 3 степени. Септический шок».
Обращаем Ваше внимание на то, что заключение выдано до завершения вскрытия. На 23. 05. 2017г.
Результатов углубленного исследования, проведенного в БСМЭ, выдано не было ни родителям, ни правоохранительным органам. При этом в БСМЭ назначалось несколько дат (13. 05. 2017, 16.
05. 2017, 19. 05. 2017), в которые результат будет готов, но ни в одну из них результата не оказалось, назначив последнюю встречу, на которую мы приехали, выяснилось, что ответственный сотрудник ушел в отпуск.
Другие сотрудники учреждения отказались давать какую-либо информацию при отсутствии следователя. Тогда мы обратились к начальнику БСМЭ Д. Желткову, за результатом экспертизы, который вообще не располагал никакой информацией. И не ответив ни на один наш вопрос, что же показало вскрытие и причина смерти ребенка.
За это время мы пытались узнать у заведующего отделением Котик Е. Б. О причинах случившегося, на что он ответил:» Я об этом случае ничего не знаю.» Затем, по его направлению, проведена беседа с главным врачом ГУЗ «ТДОКБ» Котик Л.
И., которая не прибавила ясности сложившейся ситуации, а слова «единичный случай в практике» только посеяли больше сомнений, а на вопрос почему не подключили гемодиализ ответ был ошарашивающий» аппарат нужно подготавливать 5 часов» и в конце добавила, молодые, еще родите. Не понятно, какие конкретно манипуляции проведены девочке и что спровоцировало реакцию, послужившую причиной летального исхода?.
Так же, при беседе с главным врачом сделан акцент на то, что «ребенок осложненный, лишний вес и проблемы с сердцем». Ранее указанных «осложнений» установлено не было, у ребенка не было никаких хронических заболеваний, он поступал в детский сад и проходил регламентированные медицинские осмотры. Врач при оказании медицинской помощи руководствуется приказами Минздрава, стандартами оказания медицинской помощи, критериями и прочими регламентирующими документами, но разве не нужно учитывать индивидуальный подход к каждому пациенту и ориентироваться по состоянию пациента. Много вопросов осталось без ответа, а именно:
— Как скоро должно начаться отхождение мочи при инфузионной терапии? В каких объемах моча должна отходить? Почему не проводились мероприятия для отхождения мочи? По показаниям на момент осмотра (20.
20) не мочилась, в, 24-00 моча не отходила. Должна ли она была отходить, почему никто не обратил на это внимание? Зафиксировано, что ребенок не мочился, но мер никаких, судя по всему, принято не было, в том числе и не проведен и гемодиализ, т. К.
Это не входит в критерии лечения термических ожогов… и т. Д. И т. П.
Хотя для регуляции диуреза, скорее всего, должен быть другой критерий, а не термический ожог. Контроль отхождения жидкости проводился через 4 часа, но разве при оценке адекватности инфузионной терапии не учитывается показатель нормального почасового диуреза? Если показатель почасовой, разве не нужно каждый час следить за этим? Согласно критериям, которыми руководствовался доктор, осмотр проводится каждые 3-4 часа, но неужели не нужно чаще наблюдать за ребенком с термическим ожогом и отсутствием диуреза?
Кто-нибудь осуществлял контроль за состоянием ребенка в промежутках между проведенными осмотрами дежурного врача-хирурга? В итоге, в 04-00 часа 12. 04. 2017 г.
Установлено общее очень тяжелое состояние с отрицательной динамикой за счет нарастания дыхательной недостаточности, олигоанурии, снижения сатурации. Является ли отек легких одной из возможных причин снижения сатурации? Почему отсутствие мочи в течение 8 часов не является показанием к проведению гемодиализа? Причина смерти?
Просим Вас помочь и разобраться, нам родителям, в сложившейся ситуации, получить ответы на возникшие вопросы и понять причину случившегося. А работа медперсонала должна быть направлена на спасение больных и недопущения таких вот «единичных случаев» о которых говорила главврач ГУЗ «ТДОКБ» Котик Л. И. В глаза убитых горем родителей.